Деревню весной всегда топило. В домах были построены въезды на повить, по ним на время половодья поднимали скот наверх, там, где был сеновал. Лошадей на это время уводили пастись на гриву, мой дедушка там за ними ухаживал.

Летом в деревню приезжали москвичи за лекарственными травами. Нам, детям, давали карамели, по два петушка на палочке, а мы охапками собирали цветы. Эти травы тут же сушили на вешалах. В лугах рос дикий лук, у него перья, как у чеснока. С этим луком пекли пироги (сейчас бы поела!).

В 1937 году нашу деревню первой начали переселять в Кострому. Туда уехали мы, Чекановы, а также Скородумовы, Беляковы, Крыковы, Громовы. Еще одни Громовы уехали на Мусору. Когда грузились на баржи, плакали взрослые, дети и, по-своему, скотина: мычали коровы, блеяли овцы. Люди падали в обморок.

В 1940 году наша семья вернулась из Костромы и поселилась поблизости от родных мест. Зимой жили в селе Красном у дедушки Евграфа, оттуда я ходила в школу в деревню Ягорбу. На лето отправлялись в село Пельново, ютились во временной будке. Отец работал постовым старшиной на Шексне. Есть фотография, где он с другом бакенщиком Дьяконенковым. На работе получал муку, по пуду на едока на весь год. Вернулись и семьи братьев отца, поселились за Рыбинском.

В 1941 году, в марте, было приказано всем выехать со своих мест за 24 часа; дома, которые не успели вывезти, жгли, чтобы они не мешали потом ходить судам. Мы недолго пожили в селе Прислонь, а затем купили дом в деревне Дор, где я и сейчас живу летом, а зимой - в Череповце.

В 1946-47 годах я с отцом, Иваном Степановичем Чекановым,много раз бывала на рыбалке около Леушина и Рои. Видела монастырь еще не затопленным и не разрушенным до основания. Муж, Анатолий Иванович Акимов, однажды на лошади заехал в монастырский пруд и еле оттуда выбрался.

Отец летом, проезжая на лодке, видел около Рои кресты могил.

Зимой, когда лед оседал, они были видны над поверхностью. Мой родственник Валентин Акимов мальчишкой из церкви в Рое взял несколько икон. По этому селу протекала река Парсовка.

В позапрошлом году, когда ехала на автобусе в Дор, видела чудную картину: белые облака на чистом голубом небе прямо над Леушином выстроились в виде монастырских стен и храмов. Я не выдержала и сказала соседке по автобусу: «Поглядите на облак как будто Леушинский монастырь».

Всегда, когда еду в свою деревню, любуюсь той стороной, где под водой осталась моя родина.