Главное достоинство хорошего плотника - совесть. Так считает вся бригада, которая неделю назад начала реставрационные работы в музее-усадьбе Гальских. Пока трудятся трое, потому что основные материалы еще не подвезли. Но все в ожидании - город вот-вот перечислит около 300 тысяч рублей на восстановление здания. Вологда говорит, что уже послала часть своей доли. И хотя этих денег никто не видел, настроение и у заведующей музеем Наталии Анифаловны Шестаковой, и у плотников неплохое.

В прошлом годубригада занималась крышей здания. Тогда, правда, трудились под крылом другого подрядчика - фирмы "СТК". Нынче работы ведет "Иваново-реставрация". Но плотники те же - проверенные, череповецкие. Год назад из-за проволочек в перечислении средств мужики два месяца подряд сидели без зарплаты. Доходило до того, что местные жители носили им картошку и помидоры. Особенно переживал за плотников сторож усадьбы Виктор Александрович Ермилов. "Отличные работники, - говорит. - И головы, и руки у них как надо работают. С душой трудятся, а не как шабашники. Хорошо, что снова к нам вернулись".

Этот сезон для бригады складывается удачно. В начале лета успели потрудиться в Ферапонтово - готовили монастырь к юбилею фресок Дионисия. Приводили в порядок вход в собор, его кровлю и полы. И, представьте, нашли под воротами храма огромный каменный жернов!"Килограммов на 600! - рассказывают плотник Саша и бригадир Володя. - Ему, наверное, столько же лет, сколько и собору. Этому жернову самое место в музейной экспозиции, но он такой тяжелый, что его пришлось оставить пока там же, где нашли, - у ворот".

Череповецкие плотники готовили и Кирилло-Белозерский монастырь к приезду Владимира Путина. Работали в Архимандричьей, Казенной и Братской палатах. С историческими памятниками возиться, говорят, гораздо трудней и интересней. Например, усадьба Гальских требует сложной работы с лиственницей - для обшивки фасада. Древесина у нее плотная и упругая, как камень, а бревно метров пять длиной - такое тяжелое, что иначе как краном и не поднять. Тем не менее стучать по лиственнице плотники собираются обычными отечественными топориками.

В тридцатые годы девятнадцатого века помещик Андрей Иванович Кудрявый строил дом на века из вечного материала - лиственницы, которая лишь крепчает год от года. Отставной подполковник выбрал аскетичную планировку в форме замкнутой трапеции и анфиладное построение комнат на северном фланге (по моде того времени). Надеемся, что Лев Гальской сделал предложение Сашеньке Кудрявой не потому, что в качестве приданого заботливый папаша давал великолепный дом и живописнейшее имение.

Хочется верить, что Лев Николаевич и Александра Андреевна жили здесь дружно и счастливо. Сторож Ермилов, по крайней мере, ни разу не встречал в анфиладах обиженных при жизни привидений. Только наглый пьяный молодняк порой пытаетсяштурмовать стены, да шныряют робкие тати в поисках халявного теса. Впрочем, Наталия Анифаловна собирается в скором времени выбить деньги на чугунный забор, приобрести пару кавказских овчарок для инспекции огороженной территории и завести привидение для отпугивания непрошеных гостей и привлечения туристов.

Кандидаты на роль неуспокоенного духа есть. Но на этом шутки кончаются. Революция была главным обидчиком усадьбы. В 1918 году последний владелец дома сын Льва Гальского Николай лишился собственности по декрету о национализации. Он вернулся в родовое имение Алексеево (сейчас там поселок Малечкино), а через два года умер от воспаления легких. Жена, дочери и пожилая нянька маялись в Череповце.

Были рады даже работе посудомоек - бывших "угнетателей" дальше кухни не пускали. В тридцатые годы мать отправилась в Сибирь - за "вредительство", а дочки уехали в Ленинград - от греха подальше затеряться в большом городе.

До 1989 годачереповецкие историки почти ничего не знали о судьбе дворянского гнезда, но однажды услышали знакомую фамилию в новостях - американец Константин Гальской редактировал в столице русское издание одного из журналов. Череповецких визитеров принял настороженно: а вдруг это агенты КГБ? Но главное выяснить удалось - наш это Гальской, внучатый племянник последнего владельца. Род оказался живучим и плодовитым: в 1992 году, на празднование Верещагинских дней, музейным работникам удалось собрать и перезнакомить несколько семейств, насчитывающих около тридцати представителей. Череповчане подивились правильной и чистой русской речи двух дочерей Константина - 12 и 13 лет.

Последняя из живых свидетелей былой роскоши - Мария Николаевна Клеймонд - так до Череповца и не добралась. Она умерла в год съезда Гальских. Впрочем, череповецким музейщикам удалось с ней пообщаться. Младшая дочь Николая Львовича, вспоминая младенчество (в 1918-м ей было всего три года!), по большей части плакала. Но все-таки показала на плане усадьбы свою и сестрицыну комнату - направо от черной лестницы, да еще пару помещений. Старушка передала Череповцу бесценный дар - семейный альбом с фотографиями.

Может быть, и хорошо, что Мария Николаевна не видела того, что сотворил с отцовским домом двадцатый век. До войны здесь размещались властные учреждения, а после - двадцать семей. Красивое слово "анфилада" в переводе на советский новояз звучало как "смежные комнаты". Для удобства жильцов старые двери заколотили, а в стенах вырубили проемы. И хотя еще в год экспроприации Главнаука поставила здание на учет как памятник архитектуры, государство о наследии Гальских не заботилось совершенно: до 90-х годов дом дотянул лишь благодаря сработанному на совесть фундаменту и стенам из "каменной" лиственницы.

Большую частьздания после окончания реставрации (сроков вам не назовет никто: пока освоена лишь четверть средств, необходимых для приведения здания и помещений в должный вид) займет музейная экспозиция. "Мир дворянской семьи" - так она будет называться. Экскурсия начнется на первом этаже и пойдет по часовой стрелке через северный фасад. Движение от винного погреба сквозь столовую, буфетную, посудную, гостиную станет путешествием во времени. В кладовых и комнатах прислуги разместятся кабинеты научных сотрудников. По парадной лестнице экскурсанты поднимутся на второй этаж. Здесь прежде находились жилые помещения. В библиотеке, дамской гостиной и в ванной последней помещицы потолки пониже, а в парадных комнатах - почти пять метров. Зал - самый просторный. Здесь собираются проводить вечера и концерты, для чего поставят рояль, который пока квартируется на Советском. Ждут переезда стол-сороконожка и охотничий сервиз.

Последняя реликвия - часть местного клада, найденная рядом, на берегу Шексны, еще в 30-е, когда музей возглавлял Корнелий Морозов. По легенде, которой Наталия Анифаловна мало верит, к посуде прилагалась записка: "Передать барону Врангелю".

Памятник государственного значения, как ни странно, реставрируется на деньги города и области. Министерство в этом году так и не сбросилось на возрождение. Прилегающая же к зданию территория и вовсе не федеральная забота. Городу придется обустроить ее на свои кровные. Что предстоит сделать, известно - есть старые фотографии местных ландшафтов. Живьем сохранилось, увы, немного. Нет ни беседок, ни цветников, ни парка. Но дотянули до наших дней уникальный амбар и лиственницы - три сестры 120 лет от роду.

Автор проекта реконструкции вологодский архитектор Олег Никитин - влюбленный в усадьбу человек. Но за тринадцать лет оценок, строительства планов, составления смет, вялотекущей и драматичной реставрации он превратился в пессимиста. Наталия Анифаловна держится молодцом. Будет, мол, и дом, и ландшафтный парк, будем и брички к подъезду подавать. Наверное, сам дом вдохновляет: крепкий, теплый, добрый. В этих стенах легко дышится и о плохом думать невозможно.

Елена ПЛАТОНОВА.

Источник: Голос Череповца. - 2002. - 3 сентября.

На карте