Евгения Хмелева в среде музыкантов называют дедушкой череповецкого барабана. Он - один из ветеранов, оставивший след пусть не в истории музыки, но в сердцах череповчан. В семидесятые-восьмидесятые переиграл почти во всех ресторанах города, на танцах в парке культуры и отдыха, переженил и похоронил не одну сотню горожан.

О нем ходят легенды. Хмелев стучал виртуозно: выдавал соло на ударнике в масть и в цвет так, что дрожь по спине от рассыпных его жемчугов... Бил по тарелкам, по барабанам, проходил палочками по полу, и даже воздух, кажется, звенел от его ударов. Я лично помню, кто-то из музыкантов помоложе рассказывал, что «Хмель гонял пятак по стене»... Говорят, это верх мастерства. При встрече спросила его: правда ли и что это значит. Евгений Николаевич растолковал:

-Прикладываешь пятак к стене и начинаешь стучать так часто, что он двигается то вверх, то вниз. Тут надо не просто не позволить ему упасть, а еще дать погулять по стенке. Женя Белозеров, мой ученик (наверное, он всем известен по группе «Рок-Сентябрь»), долго просил научить этому трюку. В итоге набрался терпения - и освоил...

- А что за уникальная установка у вас была?

- Фирмы «Амати», итальянская. Ее и еще барабанные палочки, сделанные из черного дерева, я купил у циркачей. Недешево помню, обошлось, но служили верно и долго...

А в ресторане, а в ресторане...

Ресторанный музыкант, да и вообще музыкант, по тогдашним временам - человек весьма зажиточный. Ремеслом этим владел мало кто, а спрос был огромный. Везде приглашали, угощали и щедро платили.

Евгений Николаевич пришел в ресторан из джаза.

- Начинал я с «Вечернего», - вспоминает он. - А потом и в «Руси», и в «Ленинграде» играл... Песня - пять рублей. За вечер поступало не менее 15 заказов, и нам удавалось зарабатывать на четверых до 100 рублей. Вместе с работой в парке КиО на танцах и основной работой на заводе (а тогда я работал мастером на КХП) выходило до 700 рублей в месяц.

Веселое и беззаботное было время. Чудили, помню... Музыкантов обычно угощают, а тут на одной свадьбе хозяева жадные попались. Поставили на колонку по полстопки водки для нас. А Дима Милютин как врубил бас - пошла вибрация, и стопки одна за другой, как оловянные солдатики, стали продвигаться к краю и падать.

Мы вообще часто прикалывались друг над другом. В одно время в парке была популярна песня «Я так хочу, чтобы лето не кончалось»... Ее исполняла девушка по имени Наташа. А я вечно над ней подшучивал, перепевая: «Я так хочу! Я все лето не кончала...» И, в конце концов, она-таки это спела... Так мы смеялись потом.

Свадьбы

Музыканту подшабашить на свадьбе - святое дело. В семидесятые гуляли весело, просто, без излишних условностей и церемоний.

Евгений Хмелев вместе с товарищами поженил немало череповецких пар.

- Гостей на свадьбы приходило много, а подарки были одинаковые. Иногда молодые уносили домой по три одинаковых статуэтки какой-нибудь балерины, четыре чайных сервиза-близнеца, по нескольку ваз, будильников или светильников.

От автора:в промтоварных (впрочем, как и в продуктовых) магазинах ничего стоящего не было, и подарить молодоженам попросту было нечего. Полки были завалены разной ерундой сувенирного направления. А товаров первой необходимости было не купить!

«Слона водить»

Свой дар Евгений Хмелев использовал во всех музыкальных направлениях. Ну играть на танцах, давать концерты к праздникам и выступать за честь цеха на конкурсах - дело понятное...

А еще мы «слона водили» - смеется он. - «Водить слона» - означало идти впереди колонны демонстрантов в музыкантском составе на Первое мая или Седьмое ноября. Демонстрация тогда начиналась от столовой «Бригантина», что у заводоуправления, и завершала свой ход на площади Металлургов.

Леонид Барский - один из лучших череповецких тромбонистов ушедшей советской эпохи, руководил эстрадным оркестром ГДК. Он дополняет:

- Музыканты выходили на демонстрации в своей форме. Нам были пошиты модные клетчатые демисезонные пальто. Мы числились в каком-нибудь цехе, но занимались исключительно музыкой, и это устраивало обе стороны. В семидесятые годы в ресторанах и на площадках города выступали как на подбор талантливейшие музыканты:

Леонид Барский (тромбон, баян);

Сергей Фидельман (гитара);

Сергей Журавлев (саксофон);

Евгений Хмелев (барабаны);

Виктор Милевский (бас-гитара);

Дмитрий Милютин (вокал);

Харольд Метц (аккордеон);

Борис Ходькин (саксофон);

Григорий Григорьев (труба);

Юрий Дурнов (тромбон);

Геннадий Лысцов (саксофон);

Вячеслав Мамченко (гитара).

Все эти ребята делали музыку в Череповце, причем делали красиво и честно.

От автора: У «Бригантины» всегда в дни демонстраций продавали пиво, поэтому (и не только) народ туда подтягивался охотно.

Пиво в конце шестидесятых и в семидесятые годы купить в городе было практически невозможно. Разве что несколько ларьков (на ул. Чкалова, возле к/т «Радуга», у магазинов «Пингвин», «Заря» и у башни возле рынка) торговали пенным напитком на разлив, да и то пару дней в неделю. Стоило пиво 24 копейки за литр, и мужики часами стояли в очереди с трехлитровыми баллонами, бидонами и даже с аквариумами в руках...

«Ту-104»

«Играть жмура» на языке музыкантов означало шабашить на похоронах. Иногда это еще называли «ударить по си-бемолю». До начала семидесятых похороны в Череповце были неповторимым по впечатлительности действом. Всякого усопшего, будь то простой дворник или большой начальник, в открытом гробу несли на руках от дома до самого кладбища. Впереди шел оркестр и играл траурный марш, следом, скорбно склонив головы, брела похоронная процессия. Незнакомая ребятня бегала вокруг, глазела, и себе под нос, растягивая слова, напевала:

 «Ту сто четыре» -

самый лучший самолет,

«Ту сто четыре» никогда не упадет.

 Ешьте витамины,

 Берегите время...»

Провожающие в последний путь двигались медленно, шествие длилось несколько часов. Оркестр вкалывал без устали, били тарелки, гремели трубы, и вся эта жуткая скорбь медным плачем разносилась по окрестным кварталам.

Леонид Барский вспоминает:

- Обычно на похоронах мы работали всемером, но случалось и в большем составе. Кстати, «играть жмура» и «лабать жмура» - вещи принципиально разные. Последнее означает играть плохо. Вообще лабух - это высококлассный музыкант, которому все равно, где и что играть, он просто честно работает за деньги, и все.

- А где работали вы?

- На танцах, на свадьбах, на агитплощадках, в подшефных колхозах и на цеховых праздниках. Ведь на заводе при каждом основном цехе был свой оркестр.

Агитплощадки

Что такое агитплощадка, нынешние молодые вряд ли себе представляют. В каждом третьем череповецком дворе была сколочена деревянная сцена с навесом и стояли лавки для зрителей, как в «Зеленом театре».

Комсомольские, коммунистические и просто заводские и цеховые музыканты да артисты строго по графику давали выступления. Леонид Барский вспоминает:

- Пели все советские песни, начиная от «Синего платочка» и заканчивая супермодными на то время хитами Антонова. Мы работали добросовестно, людям это нравилось. Народу во дворах собиралось немеряно. Веселое было время...

Текст: Арина Маслова

Фото: Александр Коркка и из архива Леонида Барского

Источник: Курьер. – 2011. – 14 июля (№ 27). – С. 10-11.