О последних минутах жизни императорской камеристки и череповецкой уроженки Анны Демидовой

В Древнем Египте фараонов хоронили вместе с членами семьи, слугами и домашними животными, дабы покойник на том свете не чувствовал себя одиноким. Ровно девяносто лет назад стародавний обряд повторили в молодой советской России, создав один из самых грандиозных сюжетов для мифотворчества в истории XX века. В очередной раз он был воплощен на большом экране в новом фильме «Господа офицеры. Спасти императора». Среди приближенных царя Николая, которого в очередной раз никакие лихие герои и сценаристы-фантазеры не смогли выручить, душной летней ночью 1918 года была череповчанка Анна Демидова.

К 90-летию расстрела в печать вышло несколько обширных исследований, российских и зарубежных. На палках любого крупного книжного магазина нашего города, в котором до сих пор живут родственники Анны Демидовой, сегодня сыщется, как минимум, пять книг, на страницах которых в деталях и по минутам описана смерть череповчанки, а также что этой смерти предшествовало и что за ней последовало. Корреспондент «Речи» внимательно прочитал все пять и постарался восстановить картину происшедшего в июле 1918 года в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Некоторые упоминаемые обстоятельства расправы настолько шокирующие, что мы не осмелились перенести их на газетные страницы.

В Череповце родилась, в Петербурге пригодилась

Анна Демидова родилась в семье казначея череповецкой городской Думы Степана Демидова. С детских лет у нее обнаружился талант к рукоделию, который по прошествии лет на семейном совете решено было развивать в ярославском художественном училище, находящемся под покровительством и высочайшим патронатом самой императрицы Александры Федоровны. Там-то и заприметила супруга царя Николая, по сегодняшнёму — первая леди России, искусную вышивальщицу, да и увезла с собой в Петербург. Анну Демидову поставили обучать высокородных барышень обращаться с иглой и спицами. Класс Анны Демидовой прибывал каждые два года: сначала Ольга, потом Татьяна, следом Мария и, наконец, Анастасия, любимица родителей и комнатной девушки Демидовой (такова была официальная должность череповчанки).

Полюбить, так иностранца

В исторической литературе к Анне Демидовой прилепились определения вроде «синий чулок» или «монахиня в миру». Однако и в ее жизни были, как минимум, два любовных эпизода. В конце XIX века она едва не вышла замуж за офицера Эрсберга, брата подруги и коллеги по придворному штату Елизаветы Эрсберг, однако за несколько дней до женитьбы брак был расстроен. Говорят, невеста, которой ясно намекнули, что после свадьбы должность у нее отнимут, предпочла сохранить выгодное место. Другой эпизод описывает в мемуарах некий британец; который в течение нескольких лет учил царских детей английскому языку. Анну Демидову он описывает как крупную высокую женщину, с широкими, плечами, застенчивую и молчаливую. И вот подобная персона, весьма далекая от английского канона красоты, неожиданно влюбилась в автора мемуаров по уши. Да и сообщила незамедлительно об этом факте, по примеру Татьяны Лариной, предмету обожания. Тот, по-джентльменски выслушав и поблагодарив за честь, ответил, что, мол, дамами не интересуется, предпочитая в качестве любовных партнеров мужчин. По лицу отвергнутой было заметно, что о таком провинциалка Демидова слышит впервые.

Упомянутые молчаливость и застенчивость она демонстрировала далеко не всегда. По показаниям няньки царских детей Александры Теглевой, именно Демидова сообщила ей и прочей дворне о том, что император отрекся от престола, в лицах показав сцену, как Его Величество сообщил о своем поступке Ее Величеству. При этом все рыдали: главные герои, свидетельница и рассказчица, а также слушатели.

На золотом крыльце сидели...

…царь, царевич, царица, четыре царевны, лейб-медик Евгений Боткин, повар Николай Харитонов, лакей Алексей Трупп, комнатная девушка Анна Демидова. После ареста в 1917 году сначала их отправили в Тобольск, а после того, как выяснилось, что надлежащей охраны там обеспечить не удастся; в мае 1918-го перевезли в Екатеринбург, в печально знаменитый Ипатьевский дом.

Как указывал на допросе комиссар Яков Юровский, который руководил расстрелом царской семьи, слугам еще в Петербурге предложено было оставить Романовых. Подобные же предложения делались Прислуге в Тобольске и Екатеринбурге. Обещали не трогать и не преследовать. Кстати, слово свое красные сдержали: царский камердинер Чемадуров, которого за несколько дней до убийства Романовых отправили лечиться в соседнюю больницу, ареста и казни избежал и до конца своих дней относительно спокойно прожил в том же городе. Даже переименования Екатеринбурга в Свердловск дождался. Получается, что на Голгофу доктор, повар, лакей и горничная пошли добровольно. Мотивы Анны Демидовой легче всего объяснить: воспитанница Леушинского подворья сама неоднократно писала родным, что службу у помазанника воспринимает как своего рода послушание и по своей воле никогда его не бросит.

В Ипатьевском доме 41-летняя комнатная девушка Демидова выполняла не только обычные свои обязанности, но поневоле сделалась конспиратором. Уже упомянутая Александра Теглева получила от нее в Тобольске письмо (Романовых с некоторыми слугами увезли налегке, сообщив поначалу, что они вскоре вернутся обратно в Тобольск), в котором значилось: «Уложи, пожалуйста, хорошенько аптеку. Некоторые вещи пострадали». Умная нянечка между строк прочитала правильно: осели здесь надолго, переправь драгоценности императрицы и княжон. В итоге несколько полновесных кило золота и камней зашили в две подушки и несколько бюстгальтеров и переправили хозяйкам.

В этих самых, бюстгальтерах императрица и дочери спускались в подвал Ипатьевского дома в ночь с 16 на 17 июля. Сзади с вышеуказанными подушками в руках следовала Анна Демидова. Все остальные члены семьи и слуги сопровождали печальную процессию. Казнь царя без престола и его семьи во многом была самодеятельностью Якова Юровского. Никаких подобных директив из Москвы, кроме той, что за исчезновение Романовых обещали снять голову всего уральского ЦК, не поступало. Между тем фронт Гражданской войны приближался к Екатеринбургу, и до Юровского что ни день доносились сведения, что высокородных заточенцев вот-вот отобьют. Судя по всему, донесения были недалеки от истины — скажем, именно тогда Анна Демидова тайно переправила часть своего скарба в Череповец и сообщила родным: мол, работодатели собираются отбыть на родину царицы в Англию, зовут с собой, но Анна жизни без Отечества не мыслит и вернется домой.

Расстрел

«Попытки ваших родственников за рубежом спасти вас не увенчались успехом. И вот в тяжелую годину для Советской республики на нас возложена миссия покончить с домом Романовых», — речитативно выкрикнул Юровский и достал наган. «Что-что?!» — только и успел произнести император, как тут же получил от оратора пулю. За пару часов до акции расстрельная команда, состоявшая из десяти человек, распределила одиннадцать жертв между собой — Юровский на правах главаря оставил за собой Николая и больного царевича Алексея. Однако как только раздался первый выстрел, прочувствовавшие «миссию» бойцы о договоренности забыли, и все, как один, бросились палить в последнего коронованного Романова. Когда палачи усилиями Юровского очухались, в глухом подвале стояла густая пороховая завеса. Красноармеец Кудрин в мемуарах (а практически все участники расстрела оставили записки разной толщины и настроения) вспоминал о белых подушках, которые со страшной скоростью передвигались в дыму, — Анна Демидова, прижав к груди царево добро, лихорадочно металась из угла в угол. Сибирский охотник Кудрин вошел в азарт и, хорошенько прицелившись, с нескольких выстрелов уложил движущуюся мишень на глиняный пол.

Полчаса ждали, пока дым рассеется, борясь с резью в глазах. После чего выяснилось, что предприятие далеко от завершения. Царские дочери еще живы. На сей раз работали штыками: сначала добили Ольгу и Татьяну (это было не так-то легко сделать, мешали драгоценности в лифах), застывших в объятиях друг друга в углу комнаты, потом Марию и Анастасию, которых закрыла собой упавшая Анна Демидова. Когда с наследницами было покончено, она очнулась — ей перебило бедро. «Слава богу, я спасена», — громко и твердо произнесла Анна, порываясь встать. В записках стрелявших масса нестыковок, но этот факт все они фиксируют почти идентично. К Демидовой рванулся самый неистовый и жестокий из десятки боец по фамилии Ермаков. «Она ухватилась за штык руками, крича и рыдая», — вспоминал Кабанов. Штык располосовал ей руки, и Ермаков заколол ее. Когда носили трупы в грузовик, встретили последнее сопротивление — спаниель Анастасии по кличке Джимми невесть откуда выпрыгнул и заливисто залаял на красноармейцев. Карманную собачку штыком прокололи насквозь и бросили к хозяевам в кузов. Трупы были вывезены за город, сожжены, для верности залиты серной кислотой и зарыты в яме. По закопанному несколько раз проехал грузовик.

Спустя почти восемьдесят лет захоронение было обнаружено.

Останки Анны Демидовой ныне покоятся в соборе Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Среди ее «соседей» Петр Первый и Екатерина Вторая.

На месте фамильных захоронений Демидовых на череповецком городском кладбище сегодня Комсомольский парк.

Сергей Виноградов

Источник: Виноградов, Сергей  Смерть за царя / С. Виноградов // Речь. – 2008. – 11 июля (№126). – С.3.