История. В городском архиве открылась выставка, раскрывающая тайны из прошлого Череповца начала ХХ века.

Внимательный посетитель, способный читать сквозь стекло и время, может узнать, что колокольный звон запретили в 1930 году. Благовещенский собор снесли из соображений транспортной логистики. А металлургический завод могли построить в Заречье.

Работники архива, который официально называется Центром хранения документации, провожая посетителей, гостеприимно обещают: «Приходите еще, мы для вас еще что-нибудь рассекретим, у нас еще много интересного и неизвестного». Конечно, это шутка. Правом на снятие грифа «Секретно» с документов вологодского и череповецкого архивов обладает лишь межведомственная комиссия при губернаторе. А то, что документов с пресловутым грифом в череповецком Центре еще множество, — правда. В последние годы штемпель «Рассекречено» появился более чем на двух тысячах документов из череповецкого архива. Самые интересные из них архивариусы представили на суд общественности на специальной выставке «Гриф „Секретно“ снят», приуроченной к 235-летию Череповца. Документы охватывают первую половину XX века; более старые хранятся в Вологде, а те, что «моложе» (самые интересные), до сих пор секретны. Корреспондент «Речи» сделал подборку открывшихся на выставке исторических новостей, каждая из которых могла бы стать основой серьезного научного труда или художественного романа. Всех интересующихся историей города ждут по адресу: ул. Гоголя, 42 (без возрастных ограничений).

Одежду оставить, грабли отнять

На первом стенде выставки можно увидеть документы, относящиеся к первым послереволюционным годам. «Инструкция о бывших землевладельцах» от 1 октября 1918 года гласит, что выселяемые из усадеб «нетрудовые лица» (иными словами, помещики) могут забрать с собой лишь личные вещи: белье, платье, обувь и тому подобное. Остальное имущество, от сельхозинвентаря до картин, икон и фарфора, подлежало немедленной конфискации. Что касалось мебели и посуды, то их разрешалось забирать лишь «в необходимом для потребления количестве». Одна ложка, одна вилка, один стул, одна кровать на двоих с женой... А куда больше? «Излишки реквизируются», — настаивает составитель инструкции.

В другом документе, секретном донесении 1922 года, неизвестный сообщает наверх, что настроение у деревенских жителей Череповецкого района подавленное. В другой бумаге подобного свойства от 1925 года сообщается, что крестьяне недовольны повышением цен на товары и методами решения земельного вопроса. Не в восторге деревенские жители и от того, что налоги натурой (рожью и другим зерном) больше не принимаются — власти требует живые деньги. Здесь же можно прочитать отчет комиссии по восстановлению избирательных прав: из 23 заявителей (бывшие полицейские), пожелавших избирать и избираться, эти права вернули только троим.

Благовещенский собор мог спасти Сталин

Телеграмма череповецких верующих (от 1938 года) с просьбой о сохранении Благовещенского собора, самого крупного в Череповце (находился на месте нынешней Красноармейской площади), и разрешении на службы адресована самому «тов. Сталину в Кремль». Реакции от «вождя» не последовало, и церковь вскоре была разобрана на стройматериалы. Рассекречены документы, по которым можно проследить борьбу за церковь. Коллективы предприятий предлагают устроить в ней клуб (тут и там мелькают словосочетания вроде «церковный дурман»), музейщики просят отдать помещение под фонды и выставочные залы, верующие умоляют о сохранении культового статуса. Но собор, на 20 лет переживший революцию, был разрушен не по антирелигиозным причинам. Еще в 1926 году комиссия признала здание аварийным (документ выставлен): «рамы разбиты, церковь не отапливается, на полу снег, разрушения штукатурки...» Починить собор за свой счет община не смогла, а горсовет не захотел. Документ от 1 октября 1938 года — смертный приговор собору. В протоколе заседания президиума горсовета ни слова о церковном дурмане, зато указано, что «здание находится на одной из центральных площадей города, занимает середину проезжей части Советского проспекта и нарушает планировку города. Считаем целесообразным снести здание».

К тому времени над Череповцом уже давно не раздавался колокольный звон. На том же стенде любопытный документ от 1930 года о запрете церковного звона и о передаче всех колоколов в фонд индустриализации страны. Само собой, «по просьбам трудящихся».

До Рыбинского водохранилища было теплее

Об этом свидетельствует Мария Капустина, уроженка затопленной деревни Кузьмино. «До образования водохранилища было теплее и ветров таких сильных не было. Огурцы на грядках росли, безо всяких теплиц», — продиктовала она юным любителям истории из клуба «Исток». На выставке можно прочитать множество воспоминаний о вынужденном отъезде из деревень, располагавшихся на месте будущего водохранилища. Они все разные, но ни одного счастливого. Даже частушки сохранились. Вот одна из них.

Поиграй повеселее,

Ванечка, на русский строй...

Мы не сами уезжаем,

Выселяет «Волгострой».

 Имеются и официальные документы, циркуляры для местных властей. Им было предписано помогать населению с транспортом для перевозки имущества. Взамен покидаемого дома людям предоставляли равнозначное жилье или компенсацию в размере 1 000 рублей на семью. Согласно документам конца 30-х годов наполнение водохранилища должно было завершиться в 1942 году, но в итоге на карте оно возникло лишь в 1947 году.

Строители металлургического завода носили пистолеты

Конечно, не все, а лишь руководство и ответственные сотрудники. Под стеклом в городском архиве лежит письмо, адресованное заместителю начальника НКВД по Вологодской области. В нем значится: «Управление металлургического завода просит разрешение на приобретение двух револьверов системы „Браунинг“ с надлежащим количеством патронов для обслуживания руководящих работников в их служебных командировках, так как эти командировки сопряжены с опасностью для жизни с одной стороны, и с другой — командируемые ответственные лица будут иметь при себе секретные рабочие документы».

Изыскания относительно места для будущего завода и первые строительные работы производились в режиме строгой секретности. Об этом говорит и постановление Совета народных комиссаров от 20 июня 1940 года (дата вполне подходит для празднования одного из комбинатовских дней рождения). Документ, который открывается словами «Постановляется предрешить вопрос о постройке металлургического завода в районе города Череповца на базе железно-рудных месторождений Кольского полуострова и каменных углей Печорского бассейна», подписали Молотов и Сталин. Спустя два месяца было готово заключение комиссии по поводу выбора места стройки. Вариантов было три: на западе Череповца (где в итоге завод и построили), в районе деревни Борок (на территории нынешнего Заягорбского района) и в нескольких километрах от города. Согласно заключению комиссии, первый вариант победил благодаря более удобному рельефу и тому, что участок находился ниже по течению Шексны, чем город. По изначальным планам первые цеха должны были вступить в строй уже в 1944 году, но война отодвинула пуск более чем на десять лет. Интересно, что одновременно с проектированием завода составлялись планы строительства жилья и инфраструктуры.

Ворошилов приказал Череповцу заняться дорогами

Секретное распоряжение от главнокомандующего Северо-Западным фронтом местные власти получили в июле 1941 года. Климент Ворошилов приказывал срочно отремонтировать дороги внутри города и на подступах к нему. «Все дороги, мосты и переправы должны быть готовы для движения колонн танков и автомашин», — написано в циркуляре. По всей видимости, через Череповец планировалась переброска крупных армейских подразделений. В другой бумаге расписаны действия властей и населения на случай, если город окажется занят врагом.

Даже из приказов, которые получали из Москвы череповецкие руководители, хорошо видно: к войне в Кремле готовились заранее. Как минимум с 1939 года — городу было предписано изыскать помещения для немедленного развертывания госпиталей в случае необходимости. В марте 1941 года, за три месяца до начала Великой Отечественной, Череповец приступил к приему рабочих на строительство оборонных объектов в Ленинграде (выставлен документ). Сто череповчан встретили известие о начале войны на ленинградской стройке.

Сергей Виноградов

Источник: Речь. – 2012. – 24 октября (№ 201). – С. 9.