В Древнем Египте фараонов хоронили вместе с членами семьи, слугами и домашними животными, дабы покойник на том свете не чувствовал себя одиноким. Девяносто лет назад стародавний обряд повторили вмолодойсоветской России, создав один из самых грандиозных мифов в истории XX века. Который в очередной раз был воплощен на большом экране в новом фильме «Господа офицеры. Спасти императора». Среди приближенных царя Николая, которого даже самые лихие герои и сценаристы-фантазеры не смогли выручить, душной летней ночью 1918 года была череповецкая уроженка Анна Демидова.

Прислуживать, так королеве

Если бы цыганка-гадалка напророчила дочери Степана Демидова, казначея городской Думы и крупнейшего в регионе торговца драгоценностями, судьбу горничной и комнатной девушки, в два счета укочевала бы куда подальше от Череповца. Хватило бы двух слов, сказанных между кулебякой и осетриной на обеде у городского головы Ивана Милютина, с которым Степан Демидов пребывал в дружеских отношениях.

Своим детям Степан Александрович прочил иные судьбы. Бог дал зажиточному и умному горожанину четверых детей: двоих мальчиков и двух девочек. Демидов не зря носил кожаные заплаты на локтях казначейского мундира: умел деньги считать. На воспитание и образование детей средств не жалел, знал — вернутся сторицей. Старшего, Александра, выучил на инженера в Петербурге, помог определиться по специальности на знаменитый Путиловский завод. Другой отпрыск, Степан, обучался тому же ремеслу в Париже. От девочек, Елизаветы и Анны, больших дивидендов старший Демидов не ожидал, однако и тут кое-какие планы строил, в основном касательно удачного замужества. Богатые и высокопоставленные женихи не прочь были взять в жены девушку из уважаемой, пусть и не дворянской, а мещанской семьи.

Анна и Елизавета с отличием окончили Мариинскую гимназию, постигли все премудрости, ремесла и науки, которые тогдашнее образование почитало доступным для понимания благородной барышни. Обе девицы Демидовы получили аттестаты домашних учителей истории. Образование Елизаветы в семье сочли достаточным и сели ожидать сватов. Анна, проявившая недюжинный талант в вышивке и прочем рукоделии, отмеченном самой настоятельницей Леушинского подворья Таисией, выпросила у отца денег на продолжение учебы. Не в Париже или Петербурге, как братья, а в близком и недорогом Ярославле — тамошнем художественном училище.

Там-то и заприметила императрица Александра Федоровна, патронировавшая училище, искусную вышивальщицу и увезла с собой в Петербург. Англичанка по рождению и воспитанию, Александра Федоровна считала, что женщина и в короне должна оставаться хранительницей домашнего очага: уметь и пуговицу пришить, и варежку связать, и за больным произвести надлежащий уход. Анну Демидову поставили обучать высокородных барышень обращаться с иглой и спицей.

Класс Анны Демидовой прибывал каждые два года: сначала — царевна Ольга, потом Татьяна, следом Мария, и, наконец, последышка Анастасия, любимица родителей и комнатной девушки Демидовой (такова была официальная должность череповчанки).

Сам император НиколайII,когда стал отличать новую преподавательницу от прочего придворного люда из-за не по возрасту строгого взора и осанки, прежде чем пожаловать ей потомственное дворянство, принялся звать девушку не иначе (и не короче) как Анной Степановной Демидовой. Жена последовала примеру сановитого супруга, а вот дочери ни в какую — до самого последнего часа все четыре Николаевны звали свою наставницу Нютой. Со временем обязанности комнатной девушки Анны Демидовой в доме императора изменились и расширились — она превратилась в нечто вроде личной горничной императрицы, фрейлины, а в чем-то даже домоправительницы.

Полюбить, так иностранца

В исторической литературе к Анне Демидовой прилепились определения вроде «синий чулок» или «монахиня в миру». Однако в ее жизни были как минимум два любовных эпизода. В конце XIX века она едва не вышла замуж за офицера Эрсберга, брата подруги и коллеги по придворному штату Елизаветы Эрсберг, однако за несколько дней до женитьбы брак расстроился. Говорят, невеста, которой красноречиво намекнули, что после свадьбы должность у нее отнимут, испугалась за выгодное место. Другой эпизод описывает в мемуарах один британец, который в течение нескольких лет учил царских детей английскому языку. Анну Демидову он описывает как крупную высокую женщину с широкими плечами, застенчивую и молчаливую. И вот подобная персона, по английским меркам красоты весьма страшненькая, неожиданно влюбилась в автора мемуаров по уши. Да и сообщила об этом факте предмету обожания. Тот, по-рыцарски выслушав и поблагодарив за честь, ответил, что, мол, дамами не интересуется, в качестве любовных партнеров предпочитая мужчин. По лицу отвергнутой было заметно, что о таком провинциалка Демидова слышит впервые.

Упомянутые молчаливость и застенчивость (к слову, английской актрисе Ребекке Лейси, сыгравшей в фильме Глеба Панфилова «Романовы» императорскую горничную, русский учить не пришлось: роль бессловесная) она демонстрировала далеко не всегда. По показаниям няньки царских детей Александры Теглевой, именно Демидова сообщила ей и прочей дворне о том, что император отрекся от престола, в лицах показав сцену, как Его Величество сообщил о своем поступке Ее Величеству. При этом все рыдали навзрыд — главные герои, свидетельница и рассказчица, а также слушатели.

На золотом крыльце сидели...

...царь, царевич, царица, четыре царевны, лейб-медик Евгений Боткин, повар Николай Харитонов, лакей Алексей Трупп, комнатная девушка Анна Демидова. После ареста в 1917 году сначала их отправили в Тобольск, а после того как выяснилось, что надлежащей охраны там осуществить не удастся, в мае 1918-го перевезли в Екатеринбург, в печально знаменитый ипатьевский дом. Одноэтажный, совсем не царский, Анне он наверняка напомнил ее череповецкое жилище. Когда детей стало четверо, особняк стеснил семью думского казначея Демидова, и он выстроил второй дом прямо напротив. В летние дни в тапочках переходили из здания в здание. Оба сохранились и по сей день: в одном заседают городские экологи, в другом располагается контора крупного банка.

Воспоминания нахлынули, да только в череповецком доме Анна никогда не спала на кухне. А тут пришлось. Кстати, об этом факте сообщает сам Николай в своем дневнике: между размышлениями о мировой политике и собственном будущем экс-государь иногда опускается до бренного быта. В частности, описывает, где кто (в тесноте, да не в обиде) поселился в ипатьевском доме.

Как указывал на допросе комиссар Яков Юровский, который руководил расстрелом царской семьи, слугам еще в Петербурге предложено было оставить Романовых. Подобные же предложения делались прислуге в Тобольске и Екатеринбурге. Обещали не трогать и не преследовать. Кстати, слово свое красные сдержали: царский камердинер Чемадуров, за несколько дней до убийства отправленный лечиться в больницу, казни и ареста избежал и спокойно дожил до преклонных лет.

Получается, что на Голгофу доктор, повар, лакей и горничная пошли добровольно. Мотивы Анны Демидовой легче всего объяснить: воспитанница Леушинского подворья сама неоднократно писала родным, что службу у помазанника Божьего воспринимает как своего рода послушание и по своей воле никогда ее не бросит.

В ипатьевском доме 41-летняя комнатная девушка Демидова поневоле сделалась конспиратором. Уже упомянутая Александра Теглева получила от нее в Тобольске письмо (Романовых с некоторыми слугами увезли налегке, сообщив поначалу, что они вскоре вернутся обратно в Тобольск), в котором значилось: «Уложи, пожалуйста, хорошенько аптеку. Некоторые вещи пострадали». Умная нянечка между строк прочитала правильно — осели здесь надолго, переправь драгоценности императрицы и княжон. В итоге несколько полновесных кило золота и камней зашили в две подушки и несколько бюстгальтеров и переправили хозяйкам.

В этих самых бюстгальтерах императрица и дочери спускались в подвал Ипатьевского дома в ночь с 16 на 17 июля. Сзади с вышеуказанными подушками в руках следовала Анна Демидова. Следом — царь с царевичем и слуги.

Казнь царской семьи во многом была самодеятельностью Якова Юровского. Никаких директив на этот счет из Москвы, кроме той, что за исчезновение Романовых обещали снять головы всего уральского ЧК, не поступало. Между тем белые приближались к Екатеринбургу, до Юровского что ни день доносились сведения, якобы высокородных узников вот-вот отобьют. Судя по всему, сведения были не такими уж беспочвенными: скажем, именно тогда Анна Демидова тайно переправила часть своего скарба в Череповец и сообщила родным — мол, работодатели собираются отбыть на родину царицы в Англию, зовут с собой, но Анна жизни без отечества не мыслит и вернется домой.

«Пожалуйте в подвал фотографироваться...»

Проходя мимо чучела медведицы с медвежатами, ведомые на расстрел отчего-то дружно перекрестились. «Попытки ваших родственников за рубежом спасти вас не увенчались успехом. И вот в тяжелую годину для Советской республики на нас возложена миссия покончить с Домом Романовых», — выкрикнул Юровский и достал наган. «Что-что?!» — только и успел произнести император, как тут же получил от оратора пулю в лоб.

За пару часов до акции расстрельная команда, состоявшая из десяти человек, распределила одиннадцать жертв между собой — Юровский на правах главаря застолбил за собой Николая и больного царевича Алексея. Однако, как только раздался первый выстрел, бойцы о договоренности забыли и все как один бросились палить в последнего коронованного Романова. Суета началась страшная. Когда палачи усилиями Юровского очухались, в глухом подвале стояла густая пороховая завеса. Красноармеец Кудрин в мемуарах (а практически все участники расстрела оставили записки разной толщины) вспоминал о белых подушках, которые со страшной скоростью передвигались в дыму — это Анна Демидова, прижав к груди царево добро, лихорадочно металась из угла в угол. Сибирский охотник Кудрин вошел в азарт и, хорошенько наметившись, с нескольких выстрелов уложил двигавшуюся мишень на глиняный пол. Женщина рухнула как подкошенная.

Полчаса ждали, пока дым рассеется, борясь с резью в глазах. После этого выяснилось, что предприятие далеко до завершения. Все царские дочери были еще живы. На сей раз работали штыками: сначала добили Ольгу и Татьяну (это было не так-то легко сделать — мешали драгоценности в лифах), застывших в объятиях друг друга в углу комнаты, потом Марию и Анастасию, которых закрыла собой упавшая Анна Демидова. Когда с девушками было покончено, очнулась невольная спасительница — ей перебило бедро. «Слава богу, я спасена», — громко и твердо произнесла она, порываясь встать. В записках стрелявших масса нестыковок, но этот факт все они фиксируют почти идентично. К Демидовой рванулся самый неистовый и жестокий из десятки, боец по фамилии Ермаков. «Она ухватилась за штык руками, крича и рыдая», — вспоминал Кабанов. Штык располосовал ей руки, и Ермаков заколол ее. Когда носили трупы в грузовик, встретили последнее сопротивление — спаниель Анастасии по кличке Джимми откуда-то выпрыгнул и заливисто залаял на красноармейцев. Карманную собачку, которая особенно и не пыталась убежать, штыком прокололи насквозь и бросили к хозяевам в кузов. Трупы были вывезены за город, сожжены, залиты серной кислотой и зарыты в яме. По захоронению несколько раз проехал грузовик.

Спустя почти восемьдесят лет оно было обнаружено. Помимо медицинского анализа, показавшего, кем были покойники, многое объяснили личные вещи, найденные в яме. Согласно описи родственники горничной Анны Демидовой, многие из которых до сих пор живут в Череповце, вправе претендовать на следующее наследство: кусок обгорелого носового платка с сохранившейся меткой «А», белая маркизетовая блузка, белый батистовый дамский носовой платок, розовая шелковая с серыми отливами ленточка, пряжка от пояса и дорогой иноземный корсет.

К лику святых Анна Демидова, равно как и остальные слуги, причислена не была, однако погребли ее все же вместе с теми, кому служила больше двадцати лет, в соборе Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. На месте фамильных захоронений Демидовых на Череповецком городском кладбище сегодня разбит Комсомольский парк с фонтанами и высоченными деревьями. Среди «соседей» Анны, самого знаменитого отпрыска фамилии, — Петр I и Екатерина II.

Сергей Виноградов

Источник: Виноградов, С.  Госпожа горничная: череповчанка Анна Демидова верно служила семье последнего российского императора / С .Виноградов // Белые ночи. – 2008. - № 6. – С. 28-31.