Макаринская роща - место прогулок горожан - оставила свой след в истории рода Верещагиных. Она описывается нашим земляком, ученым и писателем Юрием Цехановичем, упоминается в архивных документах. Об истории Макаринской рощи рассказывают Эльвира Риммер и Марк Бородулин. На этой странице - первая часть их материала.

Близкий к жилью лесок

В записной книжке авторитетнейшего специалиста по вопросам всеобщей истории культуры - академика Д. С. Лихачева - есть главка, которую он, не без легкого юмора, озаглавил: «О природе для нас и о нас для природы». Вот она: «Города растут, а площади, занятые в них прогулочными парками, катастрофически уменьшаются. (...) В Прибалтике, на Кавказе, на Балканах старые деревья служат предметом усиленного ухода и почитания.(...) В языческие времена на Руси существовало поклонение старым деревьям(...)». И далее Дмитрий Сергеевич предлагал создавать в больших городах зеленые разделительные зоны «больших прогулочных парков, в которых можно было бы гулять и наслаждаться переменами целый день, отвлекаясь от повседневных забот...»

История нашего края свидетельствует о том, что в Череповецком уезде во многих селениях еще в начале прошлого века также можно было видеть следы «почитания и оберега заповедных рощ (священные рощи древних людей)». Сегодня в Череповце среди, прямо скажем, немногочисленных прогулочных парков с незапамятных времен шуршит листвой Макаринская (в прошлом - Макарьинская или загородная березовая) роща - место постоянных прогулок горожан. В роще, помимо прочих достоинств, есть простор, так необходимый обитателю большого города.

Владимир Иванович Даль слову «роща» дал такое среди других объяснение: «(...) парк;  вообще небольшой, близкий к жилью лиственный (нехвойный) лесок».

Однако к «жилью» нашей «роще» опасно приближаться – «жилье» может ее съесть по частям.

С недавних пор нежную рощу угрожающе плотно обложили высокие каменные дома. Может быть, со строительством в ней церкви во имя преподобных Феодосия и Афанасия - основателей Череповецкого Воскресенского монастыря - Макаринская роща обретет священный оберег и останется неприкасаемой?!

Возведение высотных домов в Заягорбском районе началось в конце 1970-х годов. Первый дом решили поставить на месте пятнадцати больших, полных зрелой силы берез Макаринской рощи. Это вызвало возмущение жителей. Специалист по озеленению Михаил Широков писал: «В других городах берегут каждое дерево, а у нас замахиваются на целую рощу». В ответ на эти письма горожан журналист В. Николаев заметил: «Понятно возмущение читателей (...). Но вспомним, что еще год назад судьба Макаринской рощи мало кого интересовала (...). Достаточно раз пройти по роще, чтобы понять, что если и был у нее хозяин, то лишь в очень далекие годы». Очень верное замечание.

«Макарино и клубника для нас, детей, были синонимы»

О том, что «в очень далекие годы» у рощи был хозяин, вернее, хозяйка, и умелая хозяйка, говорят стройные ряды берез, живописный спуск к реке и свидетельства ее владельцев - Верещагиных. Василий Васильевич Верещагин в своей книге «Детство и отрочество художника В. В. Верещагина» рассказывает, что хозяйкой в Макарино была его тетя - Настасья Васильевна Верещагина (1803-1852 гг.), «очень неглупая и когда-то красивая». Но вот беда, оказалась слишком разборчивой невестой, а потому так и осталась девицей с твердым характером. «Тетка, - продолжает Верещагин, - жила в доставшейся ей деревне и усадьбе Макарино, близ самого города Череповца, в которой росла клубника необыкновенной величины и вкуса: Макарино и клубника для нас, детей, были синонимы».

В начале 1850-х годов Настасья Васильевна заболела и переехала в Петербург лечиться. Поселилась она сначала на Обуховском проспекте, а потом у Таврического сада. Братья Верещагины, учившиеся в то время в столице, старались навещать тетю, но кузины, ухаживавшие за больной, не всегда к ней пускали своих двоюродных братьев. Причиной тому, как выяснилось, было имение Настасьи Васильевны.

А дело было вот в чем. «Так как она (т.е. тетушка - прим. Э.Р.) была девица и прямых наследников не имела, то и имение ее должно было перейти опять в род Верещагиных, т.е. к нам, что было совсем не на руку помянутым ее племянницам, нашим двоюродным сестрам, старым девицам, действительно услуживавшим тетке, ходившим за нею во время болезни, но на наследство все-таки не имевшим права (...). Результатом этого прятания от нас тетушки явилось завещание ее, передававшее все движимое и недвижимое имение после себя в пожизненное владение кузинам нашим».

Имение раздора

После смерти Настасьи Васильевны началась долгая и разорительная для обеих сторон тяжба во всех инстанциях за владение имением. Окончилась она поначалу в пользу Верещагиных. Однако, писал далее В. В. Верещагин, все-таки в конце концов она завершилась «в пользу Г., с тем только различием, что после смерти обеих сестер имение назначено было перейти опять в наш род. Родной брат Гольских, тогдашний предводитель дворянства нашего уезда, управлявший, между прочим, имениями князя Суворова, уговорил последнего вмешаться в дело. В результате появилось Высочайшее повеление - передать дело, уже решенное в Сенате, для нового обсуждения самих дворян. Тут все повернули быстро: в назначенный день, прежде чем отец, дядя и несколько других их сторонников явились в зал собрания дворянства, неблагоприятное нам решение было подписано между закуской и обедом стороною предводителя, за которою последовало большинство остальных - нерешавшихся, нейтральных». В этой тяжбе принял участие и юный Василий Верещагин. Он по настоянию своих родителей носил пакет с деньгами в качестве взятки секретарю Сената. «Толстенький, кругленький секретарь, выслушав мое «приветствие с поклоном» папаши и приказанием передать это письмо, спрятал пакет в карман, потрогал меня за подбородок и ... передал обратный поклон».

Тяжба из-за наследства началась еще и потому, что дядя художника Алексей Васильевич увез из дома Настасьи Васильевны «миловидную горничную, очень ему понравившуюся, - просто приехал на тройке и перевез девушку к себе. Умная сестра, выговоривши брату за эту бесцеремонность, предала дело воле Божией, но племянницы, когда имение перешло к ним, вздумали требовать беглянку назад. Дядя страшно обиделся этим и уговорил отца моего начать иск - для возврата незаконно перешедшего из нашего рода имения. «У тебя дети, сказал он ему, возьми себе все, а мне ничего не нужно, только не оставляй добро у этих...»

Эльвира Риммер, Марк Бородулин

(Продолжение следует)

Источник: Риммер, Эльвира Макаринская роща / Э. Риммер, М.Бородулин // Голос Череповца. – 2008. – 2 декабря (№48). – С. 15.